Интервью с руководителем миссионерско-просветительского центра «Шестодневъ» священником Константином Буфеевым

Руководитель Миссионерско-просветительского Центра «Шестодневъ»
священник КОНСТАНТИН БУФЕЕВ отвечает на вопросы Бориса Плугина

— Отец Константин, вы возглавляете Миссионерско-просветительский Центр «Шестодневъ». Расскажите, пожалуйста, о его создании и деятельности.

— Наш Миссионерско-просветительский Центр «Шестодневъ» создан в октябре 2000 года по благословению Святейшего Патриарха Алексия (Указ № 5368) решением Приходского собрания храма Успения Пресвятой Богородицы в Архангельском-Тюрикове г. Москвы. Центр создан для распространения святоотеческого учения о сотворении мира, жизни и человека, проповеди неповрежденного Православия, поддержки научных разработок, помогающих делу христианской миссии и апологетики.

— Батюшка, как нам известно, вы, с одной стороны — настоятель храма, с другой стороны — муж ученый, кандидат геолого-минералогических наук. Кем вы себя больше ощущаете — священником или человеком науки?

— Я всегда с большим уважением относился к естественным наукам. Я считаю, что и физика, и математика, и наиболее знакомая мне геология представляют собой сферы раскрытия человеческих талантов. Однако чем больше я погружаюсь в литургическую жизнь Церкви, тем менее дух сомнения и критицизма, неизбежный в деятельности естествоиспытателя, привлекает и вдохновляет меня. Я смотрю на мир глазами верующего христианина, священника, а не ученого. Помнится, известный московский пастырь покойный протоиерей Глеб Каледа, мой коллега по светской специальности, в одном интервью газете «Радонеж» говорил, что он и в священном сане остается ученым. Я о себе могу сказать скорее противоположное: я и когда говорю о науке остаюсь священником.

— А в деятельности Центра «Шестодневъ», руководителем которого вы являетесь, какой акцент преобладает — богословский или научный?

— И тот и другой. Ведь о происхождении мира говорят и богословы, и ученые. Важно, чтобы разговор этот был компетентным и добросовестным. Хотя, по моему убеждению, наука имеет предел достоверности суждения об этом вопросе, и потому мне лично ближе аспект богословский, имеющий дело с Откровением.

— Отец Константин, ваш Центр называется миссионерско-просветительским. Скажите, в чем заключается каждая из сторон его деятельности?

— Миссионерская деятельность Центра заключается в проведении в самых различных аудиториях — от начальных школ и гимназий до
учебных и научно-исследовательских институтов — уроков, лекций, семинаров и бесед на тему о библейском Шестодневе и его святоотеческом понимании. Мы также провели, и еще будем проводить, ряд конференций, презентаций, диспутов, «круглых столов» с целью проповеди учения Церкви о природе и происхождении мира. Наш Центр координирует свою работу с Миссионерским отделом Московского Патриархата.

— Простите за дерзкий вопрос, но неужели тематика первых страниц книги Бытия имеет миссионерский интерес и значение?

— Как ни покажется это кому-то неожиданным, тема об отношении к библейскому Шестодневу оказывается одной из самых увлекательных для любой аудитории. Она практически всегда встречает сочувственный отклик у слушателей, даже если они мало интересуются жизнью и учением Православной Церкви. Кто же останется равнодушным к вопросу об истоках мира и собственном происхождении?

— Да, действительно… А в чем состоит просветительская деятельность Центра «Шестодневъ»?

— Просветительская работа нашего Центра заключается в утверждении святоотеческого Предания как за пределами Православной Церкви, так и внутри ее. Дело в том, что новое модернистское богословие, подменяющее апостольское Предание суемудренными рассуждениями, весьма распространилось не только в мире сем, но и в ограде нашей Церкви. Не последнее место в этом апостасийном процессе занимает нападение на православное учение о Шестодневе. Мы видим своей задачей просвещение верующих людей светом сокровищницы святоотеческого наследия и обличение еретических суждений эволюционистов. Нашим Центром были выпущены книга «Шестоднев против эволюции», ряд статей в различных печатных изданиях, в том числе в журнале «Благодатный огонь», издается альманах «Божественное откровение и современная наука», готовятся к печати очередные труды.

— Как вы относитесь к «научному креационизму»?

— Мы поддерживаем это направление в современной науке в той степени, в которой оно подтверждает мысли святых отцов о творении мира. Специфика заключается в том, что большинство ученых-креационистов на Западе — протестанты. Общаясь с ними и их публикациями, нам необходимо вырабатывать взвешенное критическое отношение к протестантскому богословию, не имеющему укорененности в святоотеческом Предании.

— Как, по-вашему, если оставить всякое богословие, можно ли спор между эволюционистами и креационистами решить в пределах чисто научных баталий?

— Вопрос не самый простой. Дело в том, что в полемике между сторонниками эволюционизма и креационизма звучат и богословские, и научные аргументы. Но сила их различна. Научные позиции всегда относительны, изменчивы, альтернативны. Одни факты удобнее описывать теорией эволюции (например, наличие мощных толщ осадочных горных пород со взаимным несогласием залегания), другие факты гипотезу об эволюции биологических видов опровергают и свидетельствуют о мгновенном творении каждого вида (например, факт полного отсутствия межвидовых переходных форм в напластованиях тех же горных пород). Научный спор может стать бесконечным перетягиванием каната. Если же учесть соображения духовные, то окажется, что концепция креационизма вполне вписывается в догматическое учение Православной Церкви, а эволюционизм, напротив, непримирим со святоотеческим учением.

— А что, все святые отцы как один были креационисты?

— Да, несомненно.

— Значит, несправедливо, как это иногда делается, связывать креационизм с протестантизмом?

— Разумеется, несправедливо. Креационизм коренится в Библии. Его исповедовали Христовы апостолы и все святые отцы: и Каппадокийцы, и святой Иоанн Златоуст, и преподобный Ефрем Сирин, и преподобный Иоанн Дамаскин… Так же точно русские святые: святители Феофан Затворник и Игнатий (Брянчанинов), святой праведный Иоанн Кронштадтский и другие. В книге «Шестоднев против эволюции» приведены десятки высказываний более чем тридцати церковных учителей вполне антиэволюционистского содержания. При этом нам неизвестно ни одного высказывания святых Божиих угодников в защиту теории эволюции.

— Отец Константин, поясните, пожалуйста: почему вопрос о Шестодневе имеет такое принципиальное догматическое значение? Не все ли равно для нашего спасения, какую эволюционную лестницу прошли, быть может, наши предки от простейших видов до высших млекопитающих?

— Это серьезная тема. Вопрос о возможном наличии у нас далеких предков из царства животных лишь на первый взгляд не имеет отношения к личному спасению каждого человека. Если такие предки признаются у нас, они неизбежно должны быть признаны и в родословии Христа Спасителя. Но, согласно Евангелию, родословие Господа Иисуса восходит к Адаму Первозданному, а затем от него — к Богу. Господь не напрасно называл Себя Сыном Человеческим, что по-еврейски звучит «бен га-адам». В библейском Откровении принципиально важно то, что у первого Адама не было никаких предков. Выводить же родословие Христа, Второго Адама, от обезьяны есть явное кощунство и богохульство. Этот вопрос касается важнейшего догмата Церкви — догмата об искуплении: кощунством было бы считать, что вся доадамовская «родня», начиная от питекантропов и орангутангов и кончая кистеперыми рыбами и инфузориями-туфельками, искуплена на Голгофе крестной жертвой Богочеловека. Богословское осмысление эволюционизма обличает содержащуюся в этом учении хулу на крестный подвиг и искупительную жертву Спасителя. Предположение о наличии животных предков у Адама влечет за собой неизбежный пересмотр всей православной догматики — христологии, антропологии, сотериологии.

— Есть ли другие вероучительные положения, заставляющие христианина не принимать теорию эволюции?

— Да, есть. Главным из них я бы назвал отношение к смерти. Церковная традиция утверждает, что Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих (Прем. 1, 13). Помните, как апостол Павел говорил об Адаме: единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть (Рим. 5, 12). В творениях святых отцов очень часто подчеркивается, что до грехопадения Адама смерти в природе не существовало, как не было хищничества и плотоядения. Эволюционизм же во всех его модификациях — от Дарвина до Тейяра де Шардена — считает смерть не только естественным явлением, существовавшим до появления человека, но и отводит ей честь быть важнейшим механизмом самой эволюции. Таким образом, эволюционисты разных толков могут отличаться друг от друга разным отношением к Богу Творцу, но всех их объединяет признание творцом животных и растительных видов имущаго державу смерти, сиречь диавола (Евр. 2, 14). Совершенно очевидно, что это мировоззрение несовместимо с Православием.

— Выходит, что эволюционизм — это ересь?

— Да, эволюционизм — это ересь.

— Значит, получается, что те церковные писатели, которые пытаются примирить теорию эволюции с христианской верой, погрешают против учения Церкви?

— Вполне ответственно могу сказать: да. При этом, разумеется, следует различать стихийных или невольных эволюционистов, которые, с детства восприняв дарвинизм, не успели задуматься над духовной сущностью этого учения после своего обращения к Церкви. Таковым нужно просвещение. Но есть другая категория людей, сознательно осуществляющих богословские спекуляции, навязывая всем попытку эволюционного прочтения Библии. От этого проистекает научный и богословский вред.

— Кто из церковных писателей, на ваш взгляд, учит о Шестодневе неправославно?

— Список не слишком велик, но и не так уж мал. Из наиболее известных публикаций следует назвать протоиерея Стефана Ляшевского, издавшего несколько книг; книгу епископа Василия (Родзянко) «Теория распада вселенной и вера отцов»; книгу протоиерея Николая Иванова «И сказал Бог…»; сборник «Той повеле, и создашася», труды протоиерея Александра Меня, все насквозь пропитанные духом эволюционизма. В книге «Как читать Библию», помнится, отец Александр писал: «Смерть в природе универсальна» — и продолжал свою мысль риторически: «Можно ли после этого говорить о том, что смерть в природу внес человек?» В этих словах заключена идея внецерковного гуманизма. Это мнение неправославно. И подобных высказываний, оправдывающих и утверждающих эволюционизм, у о. Александра Меня, к сожалению, весьма много. Он, например, писал, что мир сотворен в результате борьбы сил добра и зла, а это — лжеучение манихейства.

— А у его учеников и последователей имеются ли неправославные идеи?

— Не может, по Евангелию, «дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 18). Духовный преемник протоиерея Александра Меня — протоиерей Александр Борисов в своей скандально известной книге «Побелевшие нивы» утверждает «явное родство человека со всеми животными вообще и с человекообразными обезьянами в особенности»! Что тут можно сказать в его оправдание…

— Но говорят, что о. Александр Борисов покаялся в том, что издал такую антиправославную книгу…

— О его раскаянии я ничего не слышал. Покаяние в ереси должно быть только публичным. Лично я подписал и передал ему экземпляр нашей книги «Шестоднев против эволюции» с указанием страниц критики в его адрес — но никакого ответа не получил. Так что ересь эволюционизма — не ветряная мельница, она вполне реальна и, так сказать, многотиражна.

— Но скажите, о. Константин, не преобладает ли в деятельности вашего Центра критическое, полемическое начало?

— В Церкви всегда было так, что искажение богооткровенной Истины одними людьми (еретиками) давало повод другим людям (святым ревнителям Православия) Истину Христову утверждать. Мы, конечно, далеко не святые, но мы стоим на святоотеческом основании и обязаны защищать православное церковное учение от лжеучений. И свет во тьме светится, и тьма его не объят (Ин. 1, 5). Так что критическая полемика для нас — лишь средство и повод для обращения к Свету Христову.

— Кто из церковных авторитетов вам особенно близок?

— Сказать честно, наиболее радостно для меня осознавать, что в творениях всех святых отцов мы находим подтверждение справедливости духовной позиции нашего «Шестоднева». Это и вдохновляет, и утешает. Что касается богословов русской школы, весьма созвучен нашему направлению профессор В. В. Болотов. Из церковных писателей XX века нельзя не назвать православного американца иеромонаха Серафима (Роуза). Его антиэволюционистские труды должны быть признаны фундаментальным вкладом в богословие. Современные православные мыслители на тему о библейском Шестодневе, смею надеяться, будут сотрудничать с нашим Миссионерско-просветительским Центром.

— Последний вопрос: какие плоды деятельности Центра «Шестодневъ» вас больше всего радуют?

— Ну, как вам ответить?.. Не раз уже случалось так: люди, в том числе священники, признавались, что прежде они были стихийными эволюционистами, но после общения с нами призадумались, оставили свое заблуждение и покаялись.

— Что ж, пожелаем вам и вашему Центру «Шестодневъ», чтобы таких людей становилось все больше.

— Спасибо.