Священник Димитрий Ненароков: О разрушении православной общины

В этом слове пойдет речь о Православной Общине. Православная Церковь и Православая Община – это слова-синонимы, обозначающие общность людей, Святым Духом собранных в единение веры во Спасителя, принявших Его Подвиг для своего спасения и следующих за Ним. Глава Церкви – Сам Христос, сказавший «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18,20).

Как жизнь Православной Церкви, так и жизнь любой Общины сакральны — они пронизаны присутствием Господа и находятся под водительством Святого Духа. Этим же водительством поставлены пастыри для управления Общиной и преподавания верующим Святых Таинств Церкви… Все эти истины прописаны в катехизисе и нет необходимости повторять их. Моей целью является обозначение острых проблем, связанных с положением дел в лоне нашей Матери-Церкви.

Последние десятилетия для Русской Православной Церкви ознаменовано храмостроительством. В начале – середине 90-х настоящим чудом казалось возвращение храмов и монастырей, утраченных за годы гонений. То было краткое время всеобщего подъема религиозного и исторического самосознания народа — сам процесс реконструкции и возведения церквей воспринимался как возвращение к истокам – к отнятой у народа Правде и Вере, возвращение себе главного права, с которым каждый человек рождается на свет – права на жизнь вечную.

Но уже к концу столетия, в силу ряда причин, начался процесс формализации религиозной жизни. Забота о внешнем жёстко вытесняла подлинную духовную жизнь внутри религиозных образований, что неминуемо проецировалось на каждого отдельно взятого верующего – как правило, ещё не успевшего (в тотальном большинстве случаев) взрастить и укрепить в себе веру и заручиться хотя бы малым религиозным опытом. Так, понятие «воцерковление» — глубокий мистический акт рождения в Господе и в Церкви – претерпело лукавую подмену: теперь это стало означать приобретение формального набора элементарных церковных понятий, который стало принято считать достаточным для обретения некоего церковного статуса.

С каждым годом все отчетливее являет себя парадокс: люди возводят храмы, а сами остаются неосвященными, так как упускают из виду нечто очень важное –самого человека, самих себя. Между тем, это опасно – забывать, что собой представляет человек: он живая икона Бога – самая большая святыня тварного мира, главный храм Святого Духа (1Кор.3,17). А еще сегодня (преднамеренно?) забыли, что Тот же Дух через верующих, собранных во Имя Господа, освящает место, а вовсе не наоборот. Одновременно с заботой о кирпичах и стенах уже не предполагается смысл Православной Общины как места сретения и обретения Христа на земле. А ведь это и есть истинный смысл христианской жизни!

Во время встречи с молодежью в Нижнем Новгороде в 2009 году патриарх Кирилл произнес такие слова: «Вообще, христианская община формировалась как община единомышленников. Именно так она существовала на протяжении всей истории Церкви». Может ли община единомышленников быть необходимым условием нашего спасения? Вряд ли. Вот здесь и кроется главная подмена смыслов. Ведь слово «единомышленники» низводит высочайшее предназначение Общины, о котором было написано выше, до уровня внутрикорпоративных отношений — In corpore (буквально: «все единомышленники»). Заканчивая свою речь, патриарх, к сожалению, еще сильнее акцентирует «приземленную» интерпретацию понятия «община»: «Христианская община – это опять-таки система солидарности, система взаимодействия и общения, которая формируется в Церкви через молитву». Я не буду вдаваться в богословские экклесиологические разсуждения, а тем более судить нашего патриарха — просто для сравнения процитирую слова пламенного борца за Церковь священномученика Иллариона (Троицкого): «Церковь (она же и Община) есть общество верующих в Господа Иисуса Христа, Сына Божия, людей, возрожденных Им и Духом Святым, соединенных в любви и под непрекращающимся воздействием Св. Духа, достигающих совершенства». Разница духа и смысла обеих цитат очевидна…

Потрясения начала 20 века — геноцид русского населения и тотальное истребление Православия в России – снова, как в первые века христианства, сплотили верующих вокруг святой Чаши Евхаристии. Повсеместно образовывались настоящие Общины мучеников и исповедников Веры, за одну принадлежность к которым очень многие взошли на свою Голгофу. Такой пример являют Общины — Покаяльные семьи святых Алексия и Сергия Мечевых,протоиерея Сергия Голощапова, архим.Сергия Савельев многие другие. Эти Общины несли народу Божию чудо Благовестия Христова в тех условиях, когда, казалось, все духовное испепелялось и уничтожалось богоборческим человеконенавистническим режимом. В таких братствах естественно, по закону христианской любви, сохранялась строгая иерархия: Бог – пастырь – народ. Священноначалие, в меру своих возможностей, сохраняло и берегло эти благие всходы на ниве Христовой.

Что же сейчас — в благополучное, казалось бы, время, мешает реальной жизни подлинной русской православной Общины? Неужели нас снова ждут великие потрясения – ведь Господь не оставит Своих чад без реального возрастания в Духе и Истине, и Церковь является живым, самоочищающимся организмом. По моему глубокому убеждению, основных причин две.

Рассмотрим первую.
Нынешнее время характеризуется сугубо индивидуалистическим восприятием Церкви и самой Веры. Эгоизм на фоне агрессивно насаждаемого гедонизма в обществе жестоко уродует современного человека; сегодняшние верующие практически тотально страдают страшным духовным недугом – утратой осознания себя реальной частью Церкви — Тела Христова, взывающего каждую стезю, каждый вздох своей жизни обращать к Источнику Жизни — Христу. Следствием этого становится утрата соборного восприятия Веры и полноты церковности. Вера и церковные Таинства становятся сугубо индивидуальными, субъективными понятиями, сводимыми, в лучшем случае, к личному благочестию и возможности спасти свою душу. При таком подходе остальные люди воспринимаются лишь как помеха, источник «искушений», некий «тормозящим» фактор. Вся история Церкви, начиная с ветхозаветной, проникнута духом соборности – общего служения Народа Божия (в отличие от язычества, которое во все времена и во всех странах отличалось индивидуализмом). Но такое служение возможно лишь в лоне Общины. Она-то и является тем святым местом, где верующий встречает Христа — местом, где в полной мере раскрывается и развивается индивидуальность личности, где человек обретает истинную свободу во Христе, разрывающую путы коллективизма и индивидуализма.

Вторая причина утраты истинной общинной жизни в подавляющем большинстве приходов Русской Православной Церкви кроется в самой церковно-административной системе. Дерзну сказать, что совсем не случайно само пастырское окормление сейчас неизменно сдвинуто в сторону «личного» спасения верующего: «Молись, ходи на службы, имей послушание – больше тебе ничего не нужно!», — именно это, как правило, верующие слышат от духовенства. И это вполне понятно: любая Община «повышает градус» самостоятельности мирян, формируя самоуправление, а это однозначно повредило бы ныне установленной строгой «вертикали власти», дающей тривиальную возможность лёгкого управления всем церковно-административным механизмом. Не ровён час — Община «по-хозяйски» решит проверить использование церковных средств или открыто укажет пастырю на его недостатки…

Не принято говорить открыто и о том, что церковные реформы последних лет напрямую ударили, прежде всего, по приходской общинной жизни. Принятый в 2000 году, а затем дополненный в 2008-09 годах, Устав Русской Православной Церкви современники метко прозвали «смерть приходам». Порой закрадывается чувство, что именно для этого новый Устав и принимали… Слово «община» в нём употребляется лишь единожды, да и то в контексте подчиненности властной «вертикали»: «Приходом является община православных христиан, состоящая из клира и мирян, объединенных при храме… под начальственным наблюдением… под руководством… с благословения…» (Устав Русской Православной Церкви 11,1-2). Но более всего бросается в глаза отсутствие самого главного — того, о чем сказал Спаситель: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.13,35). Повторюсь, что именно общность верующих во Христа, в духе единения и любви, составляет Церковь и Общину. Эти два понятия неотделимы, ибо «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18,20). То есть Община собирается во Имя Христа, Дух Святой – Дух любви — жизнь её. А что отличает истинную любовь во все времена? – обостренное чувство ответственности за того, кого любишь. Вот этой ответственности высокой христианской любви к ближнему не прочитывается в Уставе даже между строк. «Прихожанин» — так стал называться православный человек – это слово стало вдруг серым и безцветным — он уже не отвечает ни за что…

В далекие 90-е годы, недвижимое и движимое имущество прихода находилось в ведении Приходского собрания, то есть всего церковного народа. Сам народ мог в несколько минут собраться и быстро решить любые проблемы хозяйствования и управления, так как острейшим образом чувстовал ответственность за каждую храмовую утварь, за каждую свечу, за каждый гвоздь. Именно эта народная ответственность неоднократно препятствовала советской власти закрывать храмы в 20-е, в 30-е, в 60-е. Примеров тому очень много – начиная от храма Воскресения в Сокольниках и прекрасного деревянного храма Преображения Господня в Богородском, построенных на средства рабочих мануфактур и конкретным физическим сопротивлением самих рабочих неоднократно спасённых от закрытия в советское время, и кончая примером Казанского храма села Казанское Павлово-Посадского района, где я был настоятелем. Во время советских гонений храм тоже не закрывался – в своё время отчаянная смелость людей из числа церковной общины спасла храм. В мою бытность настоятелем (в «лихие» 90-е, в самый разгул криминала в стране) вот такое активное и честное самоуправление, регулируемое священноначалием ( мои действия были благословлены Епархиальным управлением), несколько раз спасало храм от захвата рейдерами и раскольниками, а церковные иконы и утварь – от хищений под разными лукавыми предлогами – криминалитет изобретал всё новые возможности и механизмы присвоения народной церковной собственности.

Теперь всё церковное имущество принадлежит епархии. Народ Божий полностью отстранён от ответственности за него. Церковная община, призванная с любовью заботиться о храме и всей материальной составляющей жизни прихода, оказалась в положении матери, насильно лишенной попечения о чаде. Прихожанин, чувствовавший себя полноправным членом церковной семьи и по-хозяйски относившийся, как к своей собственной, к каждой надобности родного храма, теперь находится в положении гостя разной степени желанности, что необратимо способствует его превращению либо – со временем – в «захожанина», либо – в единичных случаях — в «человека в сером халате», ничего не имеющего и ни за что не отвечающего, безправного и безгласного, воспринимаемого на уровне инвентаря, не монаха и не мирянина.

На сегодняшний день церковное управление выработало немало механизмов по «спусканию паров» инициативного верующего люда: всевозможные массовые «мероприятия», концерты, многоречивые разговоры на устраиваемых общих собраниях с духовенством создают внешнее впечатление настоящей общинной жизни. Недостаток внимательной пастырской работы пытаются компенсировать устроением всевозможных досуговых кружков и спортивных секций при приходах. Таким образом деформируя понимание жизни в вере, соборности, наших верующих исподволь подводят к восприятию церкви как ателье духовных услуг по западному образцу.

Далее я постараюсь донести моё понимание возможностей выхода из создавшейся ситуации. Таким образом, всё здесь написанное — это отнюдь не пустое критиканство. Это великая боль пастырского сердца, которое «видит волка грядуща» и не «оставляет овцы», не «бегает» (Ин.10,12).