Архимандрит Рафаил (Карелин) о Рождестве Христовом

Древние хронографы (летописцы) разделяли историю на несколько периодов, соответственно возрасту человека.

Первый период: от Адама до Ноя — это младенчество человечества.

Второй период: от Ноя до Авраама — детство человечества.

Третий период: от Авраама до Моисея — юность человечества.

Четвертый период: от Моисея до Христа — мужество или зрелость человечества.

Пятый период: от Рождества Христова — старость человечества. С пришествием Христа на землю наступил последний, заключительный этап истории человечества. Старость — образ мудрости: Божественный Логос через Евангелие открылся миру. Старость — это итог жизни. Эсхатология — итог истории.

С воплощением Христа осуществилась возможность спасения и возрождения человечества. Исполнились пророчества и обетования о Мессии. Человечество вступило в Новый Завет (союз) с Божеством. Перед ним открылись неведомые и невидимые раньше духовные вершины и дали; так после грозы в разрывах и в разводах туч открывается чистое, как голубой кристалл, небо. Вместе с тем после пришествия Христа история становится все более эсхатологичной; тени апокалипсиса становятся все более отчетливыми и грозными, как зловещий блеск кометы, нависшей над горизонтом. Откуда человек, кто он? Какая трагедия произошла во Вселенной, что Бог должен был принять плоть, чтобы спасти человека и через человека Вселенную?

Что представляет собой Рождество Христово?

Библия открывается величественными словами: «Вначале сотворил Бог небо и землю» — духовный мир и материальный космос. В конце мироздания Господь создает по образу и подобию Своему человека. Тело человека взято из земли, душа его — дыхание Божественных уст.

Человек соединяет в себе два мира: вещественный и духовный. Поэтому древние философы часто называли человека микромиром. Его тело содержит все элементы земли. Он является ипостасью и представителем видимого мира в духовном эоне. Он — звено между Божеством и космосом. Он — повелитель, духовный центр и живое сердце космоса. С человеком космос падает в бездну тления; с человеком космос преображается Божественной благодатью. История человечества — не только земная, но и космическая трагедия, а пришествие Христа на землю — свет, озаривший всю Вселенную.

Евангелие — это Книга жизни для человечества и будущая логизация Вселенной. Человек создан как духовно-физическое существо. Его душевные силы находились в гармонии, в иерархической соподчиненности; дух властвовал над душой, душа — над телом.

Грехопадение деформировало и извратило душевные силы и природу человека. Они стали похожи на опрокинутую пирамиду. Тело подчинило душу, душа подавила дух. Разрыв человека с Богом повел за собой разрыв человека с космосом. По отношению к Богу он из сына превратился в отступника; по отношению к земле — из царя в тирана. Духовная интуиция человека притупилась, как бы померкла. Духовное чувство огрубело и оземлилось. Силу духа, как вампиры кровь своей жертвы, стали пить пробудившиеся в душе страсти. В душевных силах также произошел разлад и деформация. Ноус — интеллект, ум души, потерял способность к целостному (синтетическому) познанию. Он расщепился на два вида мышления: образное (фантазии, представления, художественное творчество) и рационалистическое мышление (способность анализировать, составлять суждения). Реактивная часть души переродилась в гнев, аффективную чувственность и привязанность к вещественному. Желание переродилось в похоть и расщепилось на наслаждение и отвращение. Любовь к Богу и желание Божественной красоты сменилось любовью к миру, широким спектром наслаждений: от наслаждения природой и искусством до наслаждения грубыми страстями, переходящими в культ чувственности. Импульсы и инстинкты тела стали властвовать над душой, как морские волны, схватив в свои мощные объятия застигнутую бурей лодку, бросают ее во все стороны. Человек выключил себя из духовного мира. Его внутренний свет погас. Перестав созерцать Бога, он все силы обратил на внешнее, на космос. Человек стал полем центробежных сил. Огрубевшее религиозное чувство и потеря внутреннего света благодати, уже приготовили в нем самом почву для космообожения (язычества). Поразительные феномены видимого мира, которые он вначале принимал как символы и тени Божества, рано или поздно под гнетом страсти к видимому и чувственному должны были стать для него атрибутами божества, а затем самими божествами.

Начало язычества — это обожествление символа, единосущие знака с содержанием знака; то, что облекали в философские формы древние гностики и современные софиологи.

Центральное место в триединстве сил человеческой души занимает душевный рассудок. Выйдя из повиновения духовному уму, внутреннему Логосу человека, душевный рассудок возомнил себя царем не только душевных сил человека, но и всей земли. Душевный рассудок мыслит образами и категориями земного бытия. Он в одно и то же время фантазер и позитивист. Свергнув духовный Логос, он все равно страшится его, как страшится узурпатор законного владыки, и старается остатки духовности или уничтожить, или заменить душевным суррогатом. Разложение и автономизация душевных сил человека определила историю человечества. Пять с половиной тысяч лет понадобилось человечеству, чтобы развить все заложенные в нем возможности, создать все философские системы, и исчерпать философские идеи, развить искусство до высших степеней (к которым впоследствии оно никогда не могло подняться), сделать основополагающие открытия в науке и вместе с тем убедиться в своем нравственном и интеллектуальном бессилии.

Древний мир был жесток и беспощаден. Китайская стена, Афинский ареопаг и римский Капитолий были построены на человеческой крови и костях пленников и рабов. По древнему преданию, основатель Рима был выкормлен молоком волчицы, и, возмужав, совершил то, что сделал Каин — убил родного брата. Основатель империи — братоубийца, выкормленный зверем, был зловещей аллегорией этой империи. Силы общества, как и силы человеческой души, находились в противоборстве и распаде.

Религиозное чувство померкло, душевное желание, отклонившись от него, выродилось в страсти. В семейной и общественной жизни они проявились в разнузданности и разврате, о которых апостол Павел заметил, что лучше обойти пороки язычников молчанием. В религиозной области это были экстатические культы, то, что носит название «дионисийство». Духовная любовь как бы спряталась в самые глубины человеческого сердца, на ее место выступила душевная реактивность, которая расщепилась на влечение к земной красоте и гнев к тому, что препятствует стремлениям человека. Этот потенциал ненависти проявился в семейном деспотизме, государственной тирании, беспричинных войнах, по которым государства и племена вели отсчет времени. В религиозном плане влечение к чувственной красоте воплотилось в антропоморфном эстетизме эллинов, а другой аспект расщепленного чувства — гнев — в кровавых культах, в убийствах, в магии и демонологии.

Рассудок, обращенный к земле, пока находился в своей сфере чувственного опыта, создал тот комплекс знаний, который мы называем цивилизацией. Но когда он отрывался от научного эксперимента, философии и религии, то возводил фантастические системы, хотя бы и интеллектуально изощренные. Будучи ориентированным на землю он обожествил символ, а затем оформил культы и мифы язычества.

Человечество дошло до какой-то трагической грани, исчерпав свои силы и возможности. Оно увидело, что спасти себя не может. Не только Палестина, но и языческий мир ожидали Мессию — Искупителя и Спасителя.

Грех был похож на Всемирный потоп, только с той разницей, что в океане языческого мира оставались, как вершины гор, островки монотеизма, веры в единого Бога. Прежде всего это была Палестина.

Иерусалим был похож на вершину Арарата, а храм на уступе горы Морея — на ковчег, прильнувший к священной горе. От Арарата вторично началась жизнь на земле, в Иерусалиме должно было совершиться духовное возрождение человечества. От подножия Арарата, как от могучего древа жизни, племена и народы расселились по необъятным просторам земли — от Иерусалима по всей Вселенной должна пронестись весть, что Спаситель пришел и спасение совершилось.

Что представляет собой жертва, ради которой Бог стал человеком?

Христос заменил собой человечество пред лицом Божественной правды. Он мистически и реально пережил страдания всего человечества: богооставленность, вечные муки ада, сконцентрированные во время распятия до неимоверной плотности, интенсивности и силы. Он пережил боль и мучения, болезнь и смерть каждого человека. Он пережил несправедливость и зло за каждого ребенка, за каждого узника, за каждого старика. Он пережил страдания большие, чем все страдавшие на земле, если бы можно было слить воедино их страдания. Это не мог совершить ни человек, ни ангел, а только Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, в котором конечное и безконечное соединено в единой Личности. Но искупление греха — еще не все, что нужно для спасения. Для живого человека необходимо иметь идеальный образ, которому бы он подражал, с которым был бы соединен живой любовью, которую мог носить в своем уме и сердце, который бы он ощущал своей душой. Этот единственный образ идеального человека — образ Христа, а так как Христос — Сын Божий, то этот образ всегда живой. Он всегда с нами. Если бы Христос не был Сыном Божиим, то Его Личность не была бы общечеловеческой. Он обязательно принадлежал бы региону, народу и эпохе. Образ Христа один и тот же, всегда и для всех. Об этом свидетельствует сама душа человека, по природе христианка. Человек хочет идти по пути к совершенству, но сам по себе он не может быть совершенным. Идеал и совершенство, в прямом значении этих слов, принадлежат Богу. Поэтому, чтобы дать образ идеального человека, должен был воплотиться Бог.

Искупление — эсхатологично, оно предполагает цель. Эта цель — преображение всего мира. Мир — преображается посредством человека, человек преображается через богообщение.

Мир представлен в микромире, человеке. Человек представлен в богочеловеческой природе Христа. Всему космосу открыты световые бездны преображения. Если бы ангел принял человеческое тело, то космос бы не был преображен в нем. В теле человека представлены все элементы космоса.

В человеке представлены не только материя космоса, но и жизнь космоса, а также его динамичные структуры. В церковных песнопениях радостная весть обращена не только к человечеству, но и ко всему миру: Спаситель пришел на землю. Это искрящаяся светом радость, как будто вся природа, все стихии стали похожи на хрустальную чашу золотого, пенящегося весельем и переливающегося через край вина.

Христос родился в снежную зиму — знак духовного состояния человечества, в полночь и тьму, повисшие над землей. Родился в то время, когда совершается зимний переход солнца, когда еще самые короткие дни, но уже совершился поворот солнца к лету. Настает новая эра — Первое пришествие Христа. Первое пришествие Христа содержит в себе мистические указания на Его второе пришествие: будет зима — потеря человечеством любви, ночь — померкнет свет веры, только как мерцающие огоньки звезд останется благочестие на земле.

Крестный путь Спасителя начался в Вифлееме, а закончился на Голгофе. Жертва Христа искупила нас. Этой жертвой была вся Его жизнь, которая увенчалась крестной смертью. Жертва должна была быть подобна тому, за кого она принесена. Сын Божий стал Сыном Человеческим. Жертва, которая может искупить человечество, должна быть равна всем человеческим жизням. Христос, будучи Сыном Божиим, принес жертву безграничную по своей силе и достоинству. Она могла бы искупить не только грехи всего человечества, но и грехи миллиардов галактик, если бы человечество существовало на других островах Вселенной. Жертва должна быть отождествлена с тем, за кого она принесена. Высшее духовное единение может осуществить только Божественная любовь. Иоанн Златоуст пишет: «Бог любит каждую душу с такой же силой, как и все человечество».

В рождественских песнопениях церковь повторяет как победоносный гимн, слова: «С нами Бог». Бог с нами на земле, чтобы мы были с Ним в вечной радости.

О Рождестве Христа повествуется у Евангелистов Матфея и Луки. Евангелие написано для человечества, для всех эпох и народов, но Евангелист Матфей написал Евангелие тогда, когда проповедовал в Палестине. Его непосредственными слушателями в то время были иудеи, поэтому родословие Христа, данное в Евангелии от Матфея, а также некоторые термины и наименования характерны для обычаев и представлений иудеев. Например, Матфей называет Иосифа «мужем Марии» в том смысле, как мы сказали бы «опекун Марии».

Для иудейских понятий характерно обозначение не фактической, а юридической структуры семьи, поэтому сыном может быть назван племянник или усыновленный ребенок, а отцом и матерью — любая чета по восходящей степени родства, даже если родство условно. Нередко Христос в Евангелии называется Сыном Авраама и сыном Давида.

Ко времени земной жизни Христа Спасителя Иудея входила в состав огромной Римской Империи. Она не представляла собою отдельной провинции, а управлялась наместником Сирии и подчиненным ему прокуратором. Император Август для упорядочения налогообложения решил провести перепись во всем государстве. Римские власти считались с местными обычаями, и перепись проводилась в Иудее соответственно законам народа. Мария и Иосиф принадлежали к роду Давида, и поэтому должны были записаться в том городе, откуда происходил их предок — в Вифлееме. Там жила старшая дочь Иосифа Обручника по имени Саломия. Ночь застала путников в предместье города. Гостиницы, которые обычно строились у проезжей дороги, были заполнены народом по случаю переписи. Путники нашли прибежище в пещере, куда пастухи загоняли скот во время стужи и непогоды. Иосиф, оставив Марию одну, отправился в дом Саломии, чтобы привести ее. В полночь в пастушечьей пещере произошло неведомое миру событие, которое изменило и определило всю историю мира — Рождество Иисуса Христа.

Иудейский народ жил надеждами на исполнение пророчеств, ожидал пришествия Мессии больше, чем Гипербореи — жители северных земель — ожидают восхода весеннего солнца над горизонтом после полугодовой зимней ночи. О Мессии звучали проповеди в храме, о Нем рассуждали иудейские старцы в синагогах, о Мессии уже малые дети спрашивали своих родителей, о времени пришествия Мессии беседовали между собой друзья. К приходу Мессии саддукеи готовились благолепными службами в храме, фарисеи — точным исполнением субботы, зилоты — хранили мечи, чтобы стать под знамена Мессии-вождя Израилева, сикхи — оттачивали кинжалы, чтобы внезапно поразить врагов Мессии, как в древности поражал Израиль проклятые племена. Весь иудейский народ в ожидании Мессии был похож на натянутую струну, которая готова зазвучать от самого легкого прикосновения перста. Ожидание Спасителя было всеобщим, оно захватило языческий мир. Римские пророчицы сивиллы указывали на Иудею. О скором пришествии Спасителя писал Вергилий. О мессианских ожиданиях народа свидетельствуют римские историки. Даже посланцы из дальнего Китая приходили в Палестину, чтобы узнать, не родился ли там мудрый царь Израиля — второй Соломон.

Христос пришел на землю. Вифлеем спал глубоким сном. Двери домов были наглухо закрыты для Богомладенца. Мир принял своего Царя в пещере для скота. Только животные в зимнюю холодную ночь согревали Младенца своим дыханием.

Мария склонилась над Своим Сыном, лежащим, как в колыбели, в яслях, куда пастухи бросали корм для скота. Ложем Младенцу служила охапка сена.

Пришествие Христа совершилось в безмолвии и тайне: Вифлеем — образ мира — не узнал своего Спасителя. Мир, ожидавший Христа, создал себе другие образы Христа. Истинному Христу, который принес Божественный свет на землю, не оказалось места в этом мире.

Вифлеем закрыл для Него городские ворота, Иерусалим приготовил Крест. До сих пор мир ненавидел и ненавидит Христа. Свт. Иоанн Златоуст говорит: «Если бы Христос явился снова, то Его снова бы распяли». Мир хочет не Мессию, а лжемессию, который бы говорил ему по страстям и гордыни его сердца, как обольщали в древности Израиль лжепророки.

Младенец в Вифлеемской пещере источал дивный свет. Животные всю ночь не дотронулись до пищи, чтобы в охапке сена, как в мягкой постели, Oн мог бы укрыться от стужи.

Перед рассветом в пещеру вернулся Иосиф с дочерью. До 40 дней Дева Мария должна была оставаться в доме Саломии.

Евангелие говорит о двух событиях Рождества – о поклонении пастухов и волхвов.

Пастухи восприняли весть о Рождестве Христа от ангелов; волхвов привела в Вифлеем звезда. Здесь два вида богопознания: первый — детская непосредственная, живая вера. Это вера простых людей. Чистые души похожи на зеркала, отражающие в себе небесный свет. Вера волхвов — это вера ученых и философов. Через видимый мир, через священные книги они познают Бога. По преданию звезда зажглась над Вавилоном в день Благовещения Божией Матери. Волхвы, т. е. обладатели тайных знаний (а астрономия и математика считались священными науками в древнем мире), которые были знакомы с пророчеством Даниила, жившего задолго до этого в Вавилоне, последовали за звездой. По преданию, один из них был перс, другой — араб, третий — эфиоп. В их лице потомки трех сыновей Ноя пришли к Спасителю. Персиянин — иафетит, араб — семит, эфиоп — хамит.

Христос — Спаситель не только Израиля, но всего человечества. Языческий мир встречает лжемессий, как своих спасителей, а Христа — как своего врага. Сколько книг, написанных против христианства, проникнуты ненавистью ко Христу, как будто сатана изрыгает свою хулу на Небо. Высказывания о христианстве тех, кого еще недавно называли «классиками философии», похожи на припадки пароксизма или балаганное паясничество. Эта ненависть ко Христу есть свидетельство, что Он жив и страшен для демонической силы.

Пастухи — это образ тех людей, которые принимают Христа чистой верой, непосредственной интуицией. Они имеют свидетельство о Боге в своем собственном сердце. Волхвы — это те, кто идет к Богу трудным путем, как труден путь из Вавилона в Вифлеем, это те, кто ищет истину в тяжелых интеллектуальных переживаниях и страданиях, через богословие, философию и науку. И этот путь приводит ко Христу, если истину будут искать всем сердцем, обращаясь к Богу с молитвой.

Праздник Рождества — это праздник мира. По преданию в год Рождества не было войн на земле. Господь принес мир, мир человека с Богом. Он несет мир мятущейся душе и больной совести. Он единственный, кто может даровать сердцу человека мир и покой.

Архимандрит Рафаил (Карелин)