Святой страстотерпец Николай: Мифы о последнем императоре

Ни об одном русском царе не создано столько мифов, сколько о последнем, Николае II. Что же было на самом деле? Был ли государь человеком вялым и безвольным? Был ли он жестоким? Мог ли он выиграть Первую мировую? И сколько правды в черных измышлениях об этом правителе? Рассказывает кандидат исторических наук Глеб Елисеев.

Черная легенда о Николае II

Минуло уже 13 лет с канонизации последнего императора и его семьи, однако до сих пор сталкиваешься с удивительным парадоксом — многие, даже вполне православные, люди оспаривают справедливость причисления государя Николая Александровича к лику святых.

Ни у кого не вызывает ни протестов, ни сомнения правомочность канонизации сына и дочерей последнего российского императора. Не слышал я возражений и против канонизации государыни Александры Федоровны.

В такой ситуации копья преломляются вовсе не по поводу мученической кончины или христианской жизни императора Николая Александровича. Ни одно, ни другое не вызывает сомнения даже у самого оголтелого отрицателя монархии. Его подвиг как страстотерпца вне сомнений.

Дело в другом — в подспудной, подсознательной обиде: «Почему государь допустил, что произошла революция? Почему не уберег державу?»

Миф о слабом царе, якобы добровольно сдавшем свое царство, заслоняет его мученический подвиг и затемняет бесовскую жестокость его мучителей. Но что мог сделать государь в сложившихся обстоятельствах, когда русское общество, как стадо гадаринских свиней, десятилетиями неслось в пропасть?

Изучая историю Николаевского царствования, поражаешься не слабости государя, не его ошибкам, а тому, как много он ухитрялся сделать в обстановке нагнетаемой ненависти, злобы и клеветы.

Нельзя забывать, что государь получил в руки самодержавную власть совершенно неожиданно, после скоропостижной, никем не предвиденной и не предполагавшейся кончины Александра III.

После краткого периода растерянности новый император прочно взялся за руль государственного управления и удерживал его в течение двадцати двух лет, пока не пал жертвой верхушечного заговора. Пока вокруг него не склубилась плотным облаком «измена, и трусость, и обман», как он сам и отметил в своем дневнике 2 марта 1917 года.

Черную мифологию, направленную против последнего государя, активно развеивали эмигрантские историки. И все же в сознании многих, в том числе и вполне воцерковленных, наших сограждан упорно засели злобные байки, сплетни и анекдоты, выдававшиеся в советских учебниках истории за истину.

Миф о вине Николая II в Ходынской трагедии

Любой список обвинений негласно принято начинать с Ходынки — жуткой давки, произошедшей во время коронационных торжеств в Москве 18 мая 1896 года. Можно подумать, государь приказал организовать эту давку!

При этом следует заметить — случившегося не скрывали, о Ходынке писали все газеты, о ней знала вся страна. Император и императрица на следующий день посетили всех раненых в больницах и отстояли панихиду по погибшим. Николай II распорядился выплачивать пенсию пострадавшим. И они получали ее до 1917 года.

Годами повторялась клевета, будто царь, несмотря на Ходынскую трагедию, поехал на бал и там веселился. Государь действительно был вынужден поехать на официальный прием во французское посольство, который он не мог не посетить по дипломатическим соображениям (оскорбление союзников!), засвидетельствовал свое почтение послу и уехал, пробыв там всего 15 (!) минут. И из этого сотворили миф о бессердечном деспоте, веселящемся, пока его подданные умирают. Отсюда и поползла вздорная кличка «Кровавый».

Миф о вине монарха в развязывании русско-японской войны

Утверждают, что царь втравил империю в русско-японскую войну, потому что самодержавию была нужна «маленькая победоносная война».

Император прекрасно знал все трудности ситуации на Дальнем Востоке и всеми силами пытался не допустить войны. И не надо забывать — именно Япония напала на Россию в 1904 году. Вероломно, без объявления войны, японцы атаковали русские корабли в Порт-Артуре. В поражениях же русской армии и флота на Дальнем Востоке можно обвинять кого угодно из генералов и адмиралов, но только не государя, находившегося за тысячи верст от театра военных действий и тем не менее делавшего все для победы. Например, в том, что к концу войны по недостроенной Транссибирской магистрали шло двадцать, а не четыре воинских эшелона в день (как в начале) — заслуга самого Николая II.

А еще на японской стороне «сражалось» революционное общество, которому была нужна не победа, а поражение, в чем его представители и сами честно признавались. Революционеры и либералы усердно раздували смуту в тылу воюющей страны, делая это в том числе и на японские деньги. Сейчас это уже хорошо известно.

Миф о «Кровавом воскресенье»

Дежурным обвинением царю десятилетиями оставалось «Кровавое воскресенье» — расстрел якобы мирной демонстрации.

9 января 1905 года. Почему, дескать, не вышел из Зимнего дворца и не побратался с преданным ему народом?

Начнем с самого простого факта — государя в Зимнем не было, он находился в своей загородной резиденции, в Царском Селе. В город он приезжать не собирался, поскольку и градоначальник И. А. Фуллон, и полицейское начальство уверяли императора, что у них «все под контролем». Кстати, они и не слишком обманывали Николая II. В обычной ситуации войск, выведенных на улицу, было бы достаточно для предотвращения беспорядков. Никто не предвидел масштабов манифестации 9 января, а также деятельности провокаторов. Когда из толпы якобы «мирных демонстрантов» в солдат начали стрелять эсеровские боевики, то предвидеть ответные действия было нетрудно. Организаторы демонстрации с самого начала планировали столкновение с властями, а не мирное шествие. Им не нужны были политические реформы, им были необходимы «великие потрясения».

Миф о том, как царь «сдал» Столыпина

Попрекают государя якобы недостаточной поддержкой «столыпинских реформ». Но кто сделал Петра Аркадьевича премьер-министром, если не сам Николай II? Вопреки, кстати, мнению двора и ближайшего окружения. И, если случались моменты непонимания между государем и главой кабинета, то они неизбежны при любой напряженной и сложной работе. Якобы планировавшаяся отставка Столыпина не означала отказа от его реформ.

Миф о вине государя в «неправильном ведении» Первой мировой войны

Императора Николая II попрекают и тем, что он не подготовил страну к Первой мировой войне. Прежде всего, в отличие от министров или военачальников, государь войны не хотел, стремился ее всеми силами оттянуть, зная о недостаточной подготовленности армии. Он, например, напрямую об этом говорил русскому послу в Болгарии: «Ни на одну минуту не забывать тот факт, что мы не можем воевать. Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать все, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни. В этот исторический момент необходимо избегать всего, что может привести к войне».

В 1915 году над русской армией нависла угроза столь полного разгрома, что ее Главнокомандующий — великий князь Николай Николаевич — в прямом смысле слова рыдал от отчаяния. Именно тогда Николай II пошел на самый решительный шаг — не только встал во главе Русской армии, но и остановил отступление, грозившее превратиться в паническое бегство.

Государь не мнил себя великим полководцем, умел прислушиваться к мнению военных советников и выбирать удачные решения для русских войск. По его указаниям была налажена работа тыла, по его указаниям принималась на вооружения новая и даже наиновейшая техника (вроде бомбардировщиков Сикорского или автоматов Федорова). Военного снаряжения наготовили столько, что хватило и на пять лет Гражданской войны, и на вооружение Красной армии в первой половине двадцатых годов.

В 1917 году Россия под военным руководством своего императора была готова к победе.

Об этом писали многие, даже всегда скептично и осторожно настроенный к России У. Черчилль: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение протекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми…

В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы; порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II в этом суровом испытании? .. Его усилия преуменьшают; Его действия осуждают; Его память порочат … Остановитесь и скажите: и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых, людях честолюбивых и гордых духом, отважных и властных — недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо, как древле Ирод, пожираемая червями».

В начале 1917 года государь действительно не сумел справиться с объединенным заговором верхушки военных и лидеров оппозиционных политических сил.

Да и кто бы смог? Это было выше сил человеческих.

Миф об отречении

И все же главное, в чем обвиняют Николая II даже многие монархисты — это именно отречение, «моральное дезертирство», «бегство с поста». В том, что он, по словам поэта А. А. Блока, «отрекся, как будто эскадрон сдал».

Ныне, опять же, после скрупулезных трудов современных исследователей, становится ясно, что государь не отрекался от престола. Вместо этого совершился настоящий государственный переворот. Или, как метко заметил историк и публицист М. В. Назаров, состоялось не «отречение», а «отрешение».

Даже в самое глухое советское время не отрицали, что события 23 февраля — 2 марта 1917 года в царской Ставке и в штаб-квартире командующего Северным фронтом были верхушечным переворотом, «к счастью», совпавшим с началом «февральской буржуазной революции». С раздутыми большевистским подпольем бунтами в Питере сейчас все ясно. Заговорщики лишь воспользовались этим обстоятельством, непомерно раздув его значение, чтобы выманить государя из Ставки, лишив его связи с любыми верными частями и правительством. А когда царский поезд с огромным трудом добрался до Пскова, где располагалась штаб-квартира генерала Н.В. Рузского, командующего Северным фронтом и одного из активных заговорщиков, император был полостью блокирован и лишен связи с внешним миром.

Фактически генерал Рузский арестовал царский поезд и самого императора. И началось жестокое психологическое давление на государя. Николая II умоляли отказаться от власти, к которой он никогда и не стремился. Причем делали это не только думские депутаты Гучков и Шульгин, но и командующие всех (!) фронтов и почти всех флотов (за исключением адмирала А. В. Колчака). Императору говорили, что его решительный шаг сможет предотвратить смуту, кровопролитие, что это сразу же пресечет петербургские беспорядки…

Это сейчас мы хорошо знаем, что государя подло обманывали. А что он мог думать тогда? На забытой станции Дно или на запасных путях во Пскове, отрезанный от остальной России? Не посчитал ли, что для христианина лучше смиренно уступить царскую власть, нежели проливать кровь подданных?

Но даже под давлением заговорщиков император не решился пойти против закона и совести. Составленный им манифест явно не устроил посланников Государственной Думы, и в итоге была состряпана фальшивка, в которой даже подпись государя была скопирована с приказа о принятии Николаем II верховного командования в 1915 году. Подделана была и подпись министра двора графа В. Б. Фредерикса, якобы заверившего отречение. О чем, кстати, сам граф четко говорил позже, на допросе: «Но чтобы я такую вещь написал, я могу поклясться, что я бы не сделал».

А уже в Петербурге обманутый и запутавшийся великий князь Михаил Александрович совершил то, что в принципе не имел право совершать, — передал власть Временному правительству. Как заметил А. И. Солженицын: «Концом монархии стало отречение Михаила. Он — хуже чем отрекся: он загородил путь и всем другим возможным престолонаследникам, он передал власть аморфной олигархии. Его отречение и превратило смену монарха в революцию».

Обычно после высказываний о незаконном свержении государя с трона и в научных дискуссиях, и в Сети тут же начинаются крики: «А почему царь Николай позже не протестовал? Почему не обличил заговорщиков? Почему не поднял верные войска и не повел их на бунтовщиков?»

То есть — почему не начал гражданскую войну?

Да потому что государь ее не хотел. Потому что он надеялся, что своим уходом утихомирит новую смуту, считая, что все дело в возможной неприязни общества к нему лично.
Попытка государя Николая Александровича при помощи отказа от власти, при помощи добровольного самопожертвования предотвратить кровопролитие наткнулась на злую волю десятков тысяч тех, кто желал не усмирения и победы России, а крови, безумия и создания «рая на земле» для «нового человека», свободного от веры и совести.

И таким «радетелям о человечестве» даже поверженный государь-христианин был как острый нож в горле. Он был непереносим, невозможен.

Они не могли не убить его.

Миф о том, как царя расстреляли, чтобы не отдавать «белым»

С момента отрешения Николая II от власти вся его дальнейшая судьба становится кристальной чистой — это действительно судьба мученика, вокруг которого скапливается ложь, злоба и ненависть.

Более или менее вегетарианское, беззубое раннее Временное правительство ограничилось арестом императора и его семьи, социалистическая клика Керенского добилась ссылки государя, его жены и детей в Тобольск. И целые месяцы, до самого большевистского переворота, видно, как контрастируют между собой достойное, чисто христианское поведение императора в ссылке и злобная суета политиков «новой России», стремившихся «для начала» привести государя в «политическое небытие».

А потом к власти пришла уже откровенно богоборческая большевистская власть, которая решила это небытие превратить из «политического» в «физическое». Ведь еще в апреле 1917 года Ленин заявлял: «Мы считаем Вильгельма II таким же коронованным разбойником, достойным казни, как и Николая II».

Непонятно лишь одно — почему медлили? Почему не попытались уничтожить императора Николая Александровича сразу же после Октябрьского переворота?

Наверное, потому что боялись народного возмущения, боялись общественной реакции при своей еще неокрепшей власти. Видимо, пугало и непредсказуемое поведение «заграницы».

И все же остается ощущение, что помимо рациональных побуждений была и какая-то необъяснимая, почти мистическая опаска перед тем, что изуверы планировали совершить.

Ведь почему-то годы после екатеринбургского убийства распространялись слухи о то, что расстрелян был лишь один государь. Потом заявляли (даже на вполне официальном уровне) о том, что убийцы царя сурово осуждены за превышение власти. Да и позднее, практически весь советский период, была официально принята версия о «самоуправстве Екатеринбургского совета», якобы напуганного приближающимися к городу белыми частями. Дескать, чтобы государь не был освобожден и не стал «знаменем контрреволюции», его и пришлось уничтожить. Хотя расстреляли императорскую семью и их приближенных 17 июля 1918 года, а первые войска белых вошли в Екатеринбург лишь 25 июля…

Туман блудословия скрывал тайну, а сутью тайны было спланированное и четко задуманное изуверское убийство.

Точных его подробностей и подоплеки не удалось выяснить до сих пор, показания очевидцев удивительным образом путаются, и даже обнаруженные останки Царственных мучеников до сих пор вызывают сомнения в своей подлинности.

Судя по косвенным данным, в начале июля 1918 года высшее руководство большевистской партии (в первую очередь, Ленин и Свердлов) приняли решение о «ликвидации царской семьи». В полночь 17 июля 1918 года императора, его жену, детей и слуг разбудили, отвели в подвал и зверски убили. Вот в том, что убивали зверски и жестоко, удивительным образом совпадают все, столь разнящиеся в остальном, показания очевидцев.

Тела тайно вывезли за пределы Екатеринбурга и каким-то образом попытались уничтожить. Все, что осталось после надругательства над телами, столь же скрытно захоронили.

Жестокое, бессудное убийство стало одним из первых в череде бесчисленных казней, которые вскоре обрушились на русский народ, а государь Николай Александрович и его семья — лишь первыми в сонме многочисленных новомучеников, кровью своей запечатлевших верность Православию.

Екатеринбургские жертвы предчувствовали свою участь, и недаром великая княжна Татьяна Николаевна во время заключения в Екатеринбурге отчеркнула в одной из книг строки: «Верующие в Господа Иисуса Христа шли на смерть, как на праздник, становясь перед неизбежной смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту. Они шли спокойно навстречу к смерти потому, что надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом»

© http://k-voennotdel.church.ua/nikolaj-ii-8-mifov-o-poslednem-imperatore/